Свет твоих глаз - Страница 1

К оглавлению

1

1

Как всегда во время ланча, все места в «Касабланке» были заняты, и приходилось отбивать атаки тех самонадеянных гостей, которые в силу беспечности или каких-то других причин не побеспокоились зарезервировать столик заранее и теперь столкнулись с необходимостью стоять в очереди. Впрочем, даже клиенты, предусмотрительно позвонившие в ресторан заранее, нередко простаивали по полчаса, прежде чем перед ними открывалась заветная дверь.

Однако хозяин «Касабланки», похоже, не очень переживал, слыша упреки раздосадованных посетителей. Если уж на то пошло, то ореол труднодоступности только способствовал росту популярности ресторана, а именно это и входило в планы Рона Фримена.

Тем не менее два года назад, когда «Касабланка» стала собирать очереди у своих дверей и Рон понял, что дождался-таки успеха, он стал подумывать о расширении. Ларри Крейг, владелец отеля «Ройял», быстро сообразив, что на гребне успеха ресторана можно поднять и престиж всего комплекса, согласился с его предложением и даже порекомендовал модного архитектора.

В конце концов Рон предпочел не рисковать своим детищем и решил оставить все в первозданном виде.

Отказавшись от идеи расширения «Касабланки», Рон открыл два новых ресторана – один в Челси, другой на Бонд-стрит – и, как вскоре выяснилось, не прогадал. Оба заведения уверенно набирали обороты и уже давали солидную прибыль. Но «Каса», как любовно называли первое творение Рона его друзья, все равно была чем-то особенным, и почти все уик-энды он проводил там, где осталась частичка его сердца.

Вспоминая, как все начиналось, Рон и сам удивлялся своей удаче. Шесть лет назад он вложил все, что имел, в новое, казавшееся кое-кому бесперспективным дело. Он влез в долги. Зато теперь, после тревог, бессонных ночей и накатывавшего порой отчаяния, его бизнес процветал. Неплохо для парня, чьи детские годы прошли в рабочем предместье Ливерпуля. Жаль, родители не дожили, чтобы увидеть все это своими глазами, но Рон знал, что они гордились бы сыном.

Успехом он был обязан именно им. Это мать убедила отца открыть небольшое кафе, когда Рону не исполнилось еще и семи. Он рос на кухне, помогая ей и крутясь под ногами, но уже тогда заметил, как тянутся люди к уюту, вкусной пище, негромкой музыке и возможности пообщаться. В последних классах школы Рон приходил в родительское заведение с друзьями и всегда чувствовал себя комфортно.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять – он хочет создать нечто подобное. Пусть это будет место, куда горожане станут приходить после учебы или работы. Где они смогут повеселиться, немного выпить, потанцевать и отдохнуть.

Рон начал с того, что поступил в университет, где взялся за изучение бизнеса. Деньги на учебу надо было зарабатывать, и он мыл посуду, подметал полы, разносил заказы. В его планы входило открытие небольшого ресторанчика в Рединге, городе, не избалованном уютными заведениями.

Однако в одночасье все изменилось. Родители отправились в Кардифф к родственникам и попали в аварию. Они погибли, а Рон лишился всего, в том числе и дома. Но даже отчаяние не убило мечту. Бросив университет и чувствуя себя никому не нужным, он уехал в Лондон, чтобы доказать всем, и прежде всего столь несправедливо обошедшейся с ним Судьбе, что несчастье не сломало его и не перечеркнуло его планы.

И Рон не только добился своего, он сделал гораздо больше. За какой-то десяток лет он стал богатым, известным в своей области бизнесменом, влиятельным гражданином.

Сегодня по привычке, ставшей традицией, Рон прохаживался между столиками, пожимая руки и здороваясь с адвокатами и брокерами, составлявшими большую часть постоянной дневной клиентуры. Выслушивая жалобу знакомого судьи, Рон заметил делавшего ему знаки репортера Питера Гриншоу, внесшего немалый вклад в успех «Касы». Извинившись перед судьей, Рон двинулся к столику, за которым расположился Гриншоу.

– Вот уж не ожидал увидеть тебя сегодня, Пит. Вчера мы весь день провели вместе, и я подумал, что ты по горло сыт моим обществом. Каким ветром?

Глядя на Гриншоу в строгом темно-синем костюме, с аккуратно причесанными волосами, в которых уже поблескивала седина, сторонний наблюдатель и не догадался бы, что перед ним прожженный газетчик, умеющий добыть нужный материал и уладить любую проблему.

– Как я могу устать от того, кто оплачивает мой ланч? – Питер указал на свободный стул, и Рон с легкой гримасой сел. – Вообще-то все дело в Ребекке. Она снова попросила меня замолвить за нее словечко.

Ребекка Синклер работала одно время в той же газете, что и Питер. Потом она ушла на телевидение и, покрутившись в отделе новостей, заполучила в свое распоряжение утреннее ток-шоу. Очевидно, заполнить эфир было совсем уж нечем, если ей понадобился хозяин ресторана.

Рон покачал головой, раздраженный тем, что приходится возвращаться к уже решенному, казалось бы, вопросу.

– Полностью с тобой согласен. Просто хотел убедиться, что ты как следует обдумал ее предложение, прежде чем его отвергнуть.

– Я все обдумал, – твердо сказал Рон.

– Уверен?

– Перестань, Пит. Уж кто-кто, а ты прекрасно знаешь, как я отношусь к появлению на телевидении.

Гриншоу учился когда-то с отцом Рона, так что мужчины действительно знали друг друга очень хорошо.

– Реклама, сынок, двигатель прогресса. И не в твоих интересах наживать себе врагов на телевидении.

– Дело не в этом. – Рон покачал головой. – Я всегда рекламировал «Касу» по-своему. Пока что мой план срабатывал, и причин меняться в чем-то я не вижу. – В рекламе Рон делал упор на кухню и на атмосферу загадочности, окружавшую «Касабланку». Здесь не устраивалось пышных банкетов, сюда не приглашалось телевидение. Никаких шоу, никакой трескотни и мишуры, ничего такого, что могло бы повредить устоявшейся репутации, развеять ту ауру, над созданием которой пришлось столь упорно работать.

1